Наблюдать за русскими, приехавшими на рыбалку в Норвегию - изысканный вид удовольствия. В том, разумеется, случае ежели ты возмутительно трезв и способен к анализу: иначе не оценить. Когда я вижу подвыпившие славянские компании в скандинавии, мне в голову всё время лезет одна и та же фраза: "Возвращение Короля". В ней есть смысл: король Норвегии въезжает в города своего королевства с меньшим апломбом, чем братья-славяне. Даже если наши в данный момент по какой-то причине не генерируют шум и перегар, их всё равно безошибочно вычленяешь из толпы местных. И даже не по одежде: по глазам. Их взор туманен и неизменно критичен. Они жаждут внести в окружающий, слишком скучный, слишком чистый и размеренный мир, изменения. И чем больше алкоголя в крови, тем больше желание перемен.
Как ни странно, но в своих устремлениях наши часто преуспевают. Но иногда. Очень иногда. Открывается портал в иное измерение, планеты выстраиваются в ряд, континентальные плиты сшибаются, мир сдвигается и сам вносит изменения в наших.
...
Мы выплываем рыбачить вместе со Свеном: интеллигентным и флегматичным норвегом, владельцем двух фабрик, нескольких судов, добродушным, хотя и редко улыбающимся человеком. На мне куртка Свена: потрёпанная, на два размера превышающая ширину моих собственных плеч. Видавшая виды лодка, потрёпаные, но очень добротные снасти, предвкушение хорошей рыбалки.
Словно в насмешку над нами, рядом с невероятной помпой располагается компания братьев-славян. Новенькие брендовые куртки. Идентичных же брендов шапки, перчатки, обувь. Разнообразные спиннинги топорщатся во все стороны так, что компания напоминает ощетинившееся копьями казачье каре. Самая дорогая лодка, которую ребята смогли найти. И, разумеется, главный атрибут любого российского мероприятия: ящик мерзейшего виски "ред лейбл" с не менее мерзкой (в данном сочетании) колой. Огромные сумки с провиантом. Масштаб зрелища не вяжется со скромной рыбалкой: впечатление такое, что ребята собираются на небольшую войну.
Не торопясь, с вальяжностью и ленцой, они выплывают на середину небольшой бухты. Глядя на всё это, я невольно начинаю напевать "выплывают расписные, Стеньки Разина челны". Свен в это время заводит мотор и крайне спокойно говорит: "Двенадцать часов. Нам сейчас нужно очень-очень быстро отплыть подальше от этого места". Фраза звучит странно, я начинаю оглядываться по сторонам и очень скоро понимаю почему Свен стольк поспешен.
Ровно в двенадцать часов, каждый рабочий день, на располагающейся в бухте фабрике по переработке рыбы, выносят на улицу отходы производства: головы, кишки и прочий хлам. Сам по себе этот факт не содержит в себе драмы, но каждый же день на прикормленное место прилетают чайки, каждая из которых размером с хорошего бройлера. Чайки жадно пожирают головы и, соответственно, избавляются от ранее съеденного. Традиционным способом. Происходит это в полёте над бухтой. При этом сбрасывает чайка ровно столько, сколько до этого съела. Если бы вы знали сколько может сожрать эта птица, вы бы ужаснулись. Ваша жизнь после обретения этого знания никогда не стала бы прежней.
Когда первая волна чаек торопливо глотает выброшенные головы, лодка наших соотечественников величественно занимает самый центр небольшой бухты. Несколько долгих секунд, чайки взмывают в небо, восхитительное зрелище... После кульминации, я, совершенно потрясённый и даже где-то раздавленный, оборачиваюсь к Свену и говорю: "Свен, теперь я представляю себе как выглядела бомбардировка Перл-Харбора". Свен молчит и даже не улыбается. Он видит всё это не в первый раз.
Есть неуместный смех, я уже писал о таком. Но это был единственный случай в моей жизни, когда мне было реально СТРАШНО смеяться. Новенькие куртки, перчатки, шапки. Очки. Лодка. Ред лейбл. Багеты, салями, красная икра. Всё было даже не обмазано - погребено. В течение десяти минут над бухтой стоял такой плотный мат, что я не удивлюсь если отголоски долетали до самого Лофотена.
Проплывая мимо, я хотел было сказать "ребята, это к деньгам", но поостерёгся. Свена бы не тронули, а меня как своего точно убили бы.
P.S. пишут: жаль что нет фотографий. Я не брал фотоаппарат, мы же рыбачить плыли. Ребята взяли. Как вы понимаете, фотоаппарату пришёл полный, безоговорочный пиздец.
Как ни странно, но в своих устремлениях наши часто преуспевают. Но иногда. Очень иногда. Открывается портал в иное измерение, планеты выстраиваются в ряд, континентальные плиты сшибаются, мир сдвигается и сам вносит изменения в наших.
...
Мы выплываем рыбачить вместе со Свеном: интеллигентным и флегматичным норвегом, владельцем двух фабрик, нескольких судов, добродушным, хотя и редко улыбающимся человеком. На мне куртка Свена: потрёпанная, на два размера превышающая ширину моих собственных плеч. Видавшая виды лодка, потрёпаные, но очень добротные снасти, предвкушение хорошей рыбалки.
Словно в насмешку над нами, рядом с невероятной помпой располагается компания братьев-славян. Новенькие брендовые куртки. Идентичных же брендов шапки, перчатки, обувь. Разнообразные спиннинги топорщатся во все стороны так, что компания напоминает ощетинившееся копьями казачье каре. Самая дорогая лодка, которую ребята смогли найти. И, разумеется, главный атрибут любого российского мероприятия: ящик мерзейшего виски "ред лейбл" с не менее мерзкой (в данном сочетании) колой. Огромные сумки с провиантом. Масштаб зрелища не вяжется со скромной рыбалкой: впечатление такое, что ребята собираются на небольшую войну.
Не торопясь, с вальяжностью и ленцой, они выплывают на середину небольшой бухты. Глядя на всё это, я невольно начинаю напевать "выплывают расписные, Стеньки Разина челны". Свен в это время заводит мотор и крайне спокойно говорит: "Двенадцать часов. Нам сейчас нужно очень-очень быстро отплыть подальше от этого места". Фраза звучит странно, я начинаю оглядываться по сторонам и очень скоро понимаю почему Свен стольк поспешен.
Ровно в двенадцать часов, каждый рабочий день, на располагающейся в бухте фабрике по переработке рыбы, выносят на улицу отходы производства: головы, кишки и прочий хлам. Сам по себе этот факт не содержит в себе драмы, но каждый же день на прикормленное место прилетают чайки, каждая из которых размером с хорошего бройлера. Чайки жадно пожирают головы и, соответственно, избавляются от ранее съеденного. Традиционным способом. Происходит это в полёте над бухтой. При этом сбрасывает чайка ровно столько, сколько до этого съела. Если бы вы знали сколько может сожрать эта птица, вы бы ужаснулись. Ваша жизнь после обретения этого знания никогда не стала бы прежней.
Когда первая волна чаек торопливо глотает выброшенные головы, лодка наших соотечественников величественно занимает самый центр небольшой бухты. Несколько долгих секунд, чайки взмывают в небо, восхитительное зрелище... После кульминации, я, совершенно потрясённый и даже где-то раздавленный, оборачиваюсь к Свену и говорю: "Свен, теперь я представляю себе как выглядела бомбардировка Перл-Харбора". Свен молчит и даже не улыбается. Он видит всё это не в первый раз.
Есть неуместный смех, я уже писал о таком. Но это был единственный случай в моей жизни, когда мне было реально СТРАШНО смеяться. Новенькие куртки, перчатки, шапки. Очки. Лодка. Ред лейбл. Багеты, салями, красная икра. Всё было даже не обмазано - погребено. В течение десяти минут над бухтой стоял такой плотный мат, что я не удивлюсь если отголоски долетали до самого Лофотена.
Проплывая мимо, я хотел было сказать "ребята, это к деньгам", но поостерёгся. Свена бы не тронули, а меня как своего точно убили бы.
P.S. пишут: жаль что нет фотографий. Я не брал фотоаппарат, мы же рыбачить плыли. Ребята взяли. Как вы понимаете, фотоаппарату пришёл полный, безоговорочный пиздец.
RSS Feed (xml)
Комментариев нет:
Отправить комментарий